— Конечно, я это ни с кем не обсуждала. После сегодняшнего вечера они не позволили бы мне никуда ехать с тобой.

— Угу. А почему ты считаешь, что я возьму тебя с собой куда бы то ни было? Дурак я буду, если приглашу тебя кофе выпить, а не то что уехать из города в неизвестном направлении. Я не хочу, чтобы каждый полицейский штата разыскивал меня с ордером на арест в одной руке и пистолетом в другой.

— Об этом не беспокойся.

— А я беспокоюсь. Когда дело касается моей шкуры, я становлюсь очень чувствительным.

Сейдж нетерпеливо вздохнула.

— Я оставила им записку. В ней я написала, что уезжаю с тобой по своему желанию, и просила, чтобы нас не преследовали. Я обещала им звонить регулярно и сообщать, все ли со мной благополучно.

— Но ты не хочешь объяснить им, что собираешься делать.

Сейдж непреклонно покачала головой.

— Нет! До тех пор, пока я не смогу привезти им контракт. Без хотя бы одного контракта я не вернусь.

— Ты кое-что забыла, Сейдж. — Харлан наклонился к ней поближе. — Тебе нечего продавать.

— А вот здесь вступаешь в действие ты. Я хочу, чтобы ты взял с собой все чертежи своего устройства. Сначала мы убедим потенциальных заказчиков в великолепных качествах «Тайлер Дриллинг», которая уже известна им как лучшая в нефтяной промышленности. А потом мы покажем им твои схемы по применению бурильных насосов для оросительных систем. Мы создадим у них впечатление, что устройства эти уже находятся в производстве и им лучше поторопиться с заказом, если хотят получить их поскорее.

— Это называется мошенничеством.

— Никакого преступления я не совершаю. — Казалось, Сейдж возмутила сама мысль об этом. — Как только мы получим контракт, мы немедленно защитим производство. А ты тем временем можешь решать свои проблемы с компьютерами.

Харлан уставился в пол, качал головой и посмеивался.

— Самый сумасшедший план, который я когда-либо слышал.

— Он сработает.

— Это-то меня и пугает!

— Харлан! — Сейдж приблизилась и коснулась его руки. — Я же знаю, ты, как и я, не хочешь разочаровывать моих братьев. Ты говорил мне, что не хочешь обмануть их доверие. В том, что произошло между нами, — голос ее дрогнул, — я виновата ровно столько же, сколько и ты. Я не могу винить тебя, но Чейз и Лаки с их устаревшим рыцарским кодексом могут. Если мы выполним мой план, мы, каждый из нас, снова завоюем их доверие и уважение.

Сейдж закусила нижнюю губу и умоляюще посмотрела на молодого человека.

— В любом случае, думаю, нам стоит попытаться. Ты как считаешь?

— А что ты скажешь, Сейдж, по поводу того, что произошло между нами?

— Просто случайный эпизод. И все.

— Ты так считаешь? — мягко спросил Харлан. Сейдж не ответила, но он понял, что девушка колеблется.

— Мы ведь будем путешествовать вместе, рядом друг с другом, день и… ночь.

— Мы взрослые люди. — Голос ее охрип. — С этого момента мы только деловые партнеры. Договорились? Пожалуйста, Харлан!

Он внимательно разглядывал ее лицо. Лицо, которое уже вовлекло его в ссору с двумя людьми, которых он уважал больше, чем многих ранее известных ему. И, наверняка, до того, как все это кончится, он завязнет еще глубже, но, черт все побери, освободиться он не хотел.

Каким-то образом Сейдж проникла ему под кожу, залезла в кишки, забралась в самое сердце и свернулась там клубочком. Когда она просила его о чем-то и смотрела при этом своими глазами цвета мягкого виски, Харлан ни в чем не мог ей отказать. Он ведь пьянел и делал глупости от виски, гораздо менее пьянящего, чем эти глаза.

Черт с ним! В конце концов у него ведь не было никакой цели, когда он собирался уехать отсюда. Харлан ведь не думал уезжать так скоро и не успел построить никаких планов. Кроме того, он не любил бросать работу незаконченной. Молодой человек всегда все доделывал прежде, чем двигаться дальше. Это было очень важно для него. Он никогда не оставлял никого разочарованным в Харлане Бойде.

— Ладно, мисс Сейдж, — вздохнул он. — Поднимай свою попку в кабину моего грузовика, но помни, одно слово критики по его поводу и пойдешь пешком.

Лаки ковылял по кухне без посторонней помощи, но Чейз толокся рядом на случай, если брату понадобится поддержка. Рано утром Лаки выписали из больницы, и он позвонил Чейзу, чтобы тот приехал забрать его домой. Как только братья вошли в дверь, Девон, посмотрев на мужа, ахнула.

— Хуже, чем вчера вечером, — утешающе пробормотала она.

Нежно обняв, она поцеловала Лаки, найдя на лбу единственное место без синяка, и усадила его за его кухонный стол.

— Да, но видела бы ты другого парня, — пошутил бедняга, еле шевеля распухшими губами.

В юности он заработал себе репутацию драчуна и забияки и успешно поддерживал ее до встречи с Девон. Но уже несколько лет никто не видел у него ни разбитой губы, ни заплывшего глаза. Морщась от боли, Лаки опустился на стул.

— А рука очень болит? — сочувственно спросила Девон.

— Переживу…

— А есть ты сможешь?

— Пока только кофе. — Лаки вытащил что-то из кармана куртки. — Мне это дали в больнице. — Он поднял на показ согнутую под углом соломинку. — Сама сосет.

Его шутка особого смеха не вызвала. Так, несколько принужденных смешков. Настроение за кухонным столом было унылое. Марси нянчила Джимми, настороженно поглядывая на Чейза. Лорен спала наверху. Девон была занята разливанием кофе.

За кофе Чейз рассказал женщинам о заключении врача.

— Лаки придется носить шину шесть или восемь недель. Жутко выглядеть он будет еще несколько дней…

— Спасибо, — фыркнул Лаки.

— Но потом снова будет такой же красавец, как и был.

— Надеюсь, это произойдет до возвращения вашей матери и Пэта, — сказала Марси.

Девон взъерошила волосы Лаки, примятые больничной подушкой.

— Сомневаюсь, что их это удивит. По моим сведениям, он часто так выглядел.

— Только до встречи с тобой. — Лаки взял жену за руку и нежно сжал, потом пососал кофе через соломинку. — А Сейдж уже встала? Я хочу поговорить с ней.

Некоторое время все молчали и старались не смотреть друг на друга и на Лаки. Наконец, Чейз откашлялся и произнес:

— Ее нет…

— Что значит нет. А где она?

— Точно не знаем. Уехала и все.

Лаки быстро оглядел потупленные лица.

— Вы что-то недоговариваете. И это что-то уже мне не по вкусу.

— Она уехала с Харланом.